и

[mydesunoto]

Автор:_MisaMisa_
Бета:sakuraLA
Название: Завтра
Пейринг:Картман/Кайл
Рейтинг:PG-13
Жанр:Fluff
Предупреждения:AU,OOC
Дисклаймер:South Park принадлежит Трею Паркеру и Мэтту Стоуну.
Размещение:Можно, но предупредите.
От автора:первый блин по фэндому.

Жуть как хотелось курить. Аж в горле першило. Эрик уже в сотый раз проклинал себя за отсутствие привычки курить в постели. Хоть что-то в этой жизни мать смогла вбить ему в голову. Не было никакого желания, чтобы встать и спуститься вниз. Возможно, скоро он бросит курить из-за своей лени. Но с недавнего времени появилась еще одна причина, чтобы завязать с этим.
Эта причина спокойно дрыхла на соседней подушке. Эрик даже привстал на локтях, чтобы получше рассмотреть.
Солнце в это время года не вставало раньше десяти, а сегодня было еще и воскресение, так что в комнате было темно, как, в прочем, и ночью на улице. Кстати, в последнее время солнце не часто радовало своими лучами; в основном было пасмурно или шел противный дождь со снегом, что создавало на улицах «кашу»: смесь грязи, снега и воды. На сегодня как раз обещали, что будет солнечно, и ударит легкий морозец, но завтра снова будет та же гадская погода. Завтра…
Глаза Картмана привыкли к темноте, и он смог разглядеть уже привычные черты. Рыжие кудряшки раскинулись по подушке, короткие тонкие ресницы чуть подрагивали, все лицо было усыпано веснушками, за что Лиэн за глаза окрестила его «Конопушкой». Рот Кайла был открыт, из его уголка стекала капля слюны. «Ничего противней в жизни не видел», - подумал Картман.
Кайл, почувствовав на себе взгляд, проснулся и открыл глаза.
- Чего?.. – прохрипел он.
- Рот вытри. Ты мне всю подушку обслюнявил.
Брофловски махнул рукой, привстал, перевернул подушку на сухую сторону и полусидя-полулежа облокотился на спинку кровати:
- Значит, сладко спал, - он немного помолчал, а затем добавил. – А ты, между прочим, храпишь, и я полночи уснуть не мог…
- Да ладно заливать, еврей! Ты не спал полночи совсем по другим причинам!
- Не переводи разговор на другую тему. Это потому что тебе Клайд нос сломал.
- Ты, что, хочешь его вправить обратно? – усмехнулся Картман. – Знай, я не доставлю тебе подобное удовольствие.
- В больницу сходил бы.
Эрик не ответил.
- Все-таки зря ты ввязался в драку. Я должен был сам за себя постоять…
- Только я имею право называть своего еврея педиком и шлюхой, - резко сказал Картман, на что Кайл тут же ответил: «Заткнись, жиртрест!»
Он стал оглядывать комнату в поиске своих собственных трусов, которые куда-то в порыве закинул Картман. Заметив это, Эрик пробурчал: «Под кроватью».
Он встал, подошел к письменному столу, на котором небрежно лежала его куртка, и стал ощупывать карманы, чтобы найти пачку сигарет и зажигалку.
Кайл демонстративно начал трусить свои боксеры. Картман, краем глаза заметив это, еще подумал: «Зря он так. Мама каждый день в комнате уборку делает».
- Между прочим, - услышал он, - тебе бы тоже одеться не мешало.
- А мне стесняться нечего. Я могу прям голышом пойти и покурить.
- Зачем так людей пугать? А если тебя какая-нибудь маленькая девочка увидит? Это ж травма на всю жизнь! Да и сам себе что-нибудь отморозишь.
- Так вот что тебя беспокоит! Что я что-то отморожу…
Кайл закатил глаза:
- Вот вечно тебе нужно все опошлить!
Эрик пожал плечами и, сжимая в руках драгоценную пачку, пошел искать белье в шкафу.
Кайл поднял с пола футболку с джинсами. Пока одевался, он подумал, что все-таки на своей территории лучше. Представил, что в такое раннее утро он мог бы еще поваляться в постели и пнуть рядом спящего Картмана, мол, вали отсюда. Это было бы очень хорошо, но как быть с родителями? Ну, можно прийти и сказать: «Нам нужно делать очень-очень важный проект. Работать будем всю ночь, так что не беспокоить». Ну один раз это прокатит, ну два. На третий мама явно что-то неладное заподозрит. Кайл и сам находил забавным, даже романтичным ночью сбегать из дома через окно.
С матерью Картмана было проще. Она абсолютно нормально относиться ко всей этой ситуации, будто так и надо.
Одевшись, Кайл, ни слова не говоря Эрику, вышел из его комнаты и спустился вниз. Его верхняя одежда висела в прихожей. Когда он спускался по лестнице, то нарочно старался сделать это как можно громче, чтобы Картман слышал каждый его шаг.
Это подействовало. Кайл успел только куртку с крючка снять, а Эрик бежал к нему уже со всех ног. Он был только в трусах и майке:
- Меня подожди!
- Я не хочу идти с тобой рядом, когда ты полуголый! Что о нас подумают?
- Блин, Брофловски, все уже и так все о нас с тобой знают.
- Ничего они не знают! Иди, одевайся, пока я шнурки завязываю.
Картман что-то прошептал, скорей всего, грязное ругательство, но пошел обратно наверх и почти сразу же вернулся обратно, застегивая по пути брюки. На плечах у него болталась его любимая красная куртка, из рукава которой торчала шапка.
- Мам, я в магазин! – крикнул он вглубь дома, выпихивая Кайла из дверей.


Это было обычное воскресное утро. Еще не было восьми, поэтому в городе было еще малолюдно, а на улице Кайла вообще ни души.
К счастью, синоптики оказались правы. Из-за понижения температуры лужи покрылись коркой льда, поэтому приходилось тщательно смотреть под ноги, чтоб не поскользнуться. Картман, одетый в куртку на майку, тут же замерз, и, как бы это не было смешно, никакой жир его не грел. Стоп, какой жир? У него же кость широкая… В общем, несмотря на подобный дискомфорт, Картман был по-своему счастлив, а легкий морозец его даже бодрил.
Обычно, куда бы они не пошли, то по дороге все время что-то обсуждали, начиная с политической ситуации в Ливии и заканчивая просмотренным недавно фильмом. Кстати, Кайл и Эрик в последнее время стали часто ходить куда-нибудь вдвоем, чтобы было о чем говорить. Ведь должно же быть у них хоть что-то общее кроме секса?
Между собой они постоянно говорили и говорили, соглашались во мнении или спорили (правда, в основном спорили, но и доказывать свою точку зрения чуть ли не до драк они находили по-своему прекрасным).
А вот сегодня тема для разговора так и осталось ненайденной, но никто не чувствовал в молчании неловкость. Просто каждый шел и думал о чем-то своем.
Например, Картман. Уже многие заметили о перемене во взаимоотношениях между ним и Брофловски. Этот мерзкий шепот за спиной; эти нелепые слухи, основанные на нездоровой фантазии выдумщиков – все это выводило Картмана из себя. И вот два дня назад Клайд позволил себе в присутствии Эрика неприлично выразиться о Кайле. Ну и Эрик, не задумываясь, заехал обидчику в челюсть; тот, как только пришел в себя от удара, кулаком сломал нос Картману, и неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы Кенни, Стэн и Крейг с Токеном не растащили их. Вообще-то Эрик не хотел бить Донована, но просто это высказывание расстроило бы Кайла, если бы Картман за него не заступился, следовательно, у еврея было бы плохое настроение, что сказалось бы на его сексуальной жизни. А разве Эрик Теодор Картман сам себе враг?
Наверное, продолжал размышлять он, нужно официально заявить о своих отношениях. Вот Крейг с Твиком с самого начала ничего не скрывали: прилюдно держались за руки, зажимали друг друга в туалете, а если вдруг Твик начинал психовать и нервничать, то Крейг без лишних жестов и слов прижимал его к себе, уткнув его носом к себе в грудь, пока тот не переставал дергаться.
И хоть кто-нибудь попробовал им хоть слово дурное сказать? Нет. Все побоялись показать себя нетерпимыми или еще какими-нибудь. И даже говорили: «Вот какие они смелые, не испугались показать свою ориентацию…» Жалкие людишки.
Хотя Крейгу и Твику было до лампочки, что там про них думают и говорят, но Эрик был уверен: если бы Клайд что-нибудь в этом духе сказал о Твике, то Крейг поступил бы также.
Да, надо было всем сказать, но этот же еврей упрется, как баран. Приведешь ему факты, а он замотает головой, скажет, что пусть себе говорят, что хотят. Боится, что узнает его жирная мамаша. Он сам ведь понимает, что рано или поздно ему придется с ней поговорить на эту тему. А он все откладывает, говорит: «Завтра-завтра».
Вот Картман сразу же рассказал все матери. Поначалу она, конечно, была несколько шокирована, но потом, наверное, списав все на затянувшийся переходный возраст, Лиэн решила не вмешиваться, надеясь, что все разрешиться как-нибудь само собой.
Картман по привычке похлопал себя по куртке, но, вспомнив, что оставил сигареты на тумбочке, тихо чертыхнулся. Такими темпами он точно бросить курить.
- Ты чего? – наконец прервал их затянувшееся молчание Кайл.
- Да ничего. Слушай, - неожиданно для самого себя спросил Эрик, - у тебя какие планы на ближайшее будущее?
На дорожке валялась ледышка, и Кайл пнул ее. Та отлетела вперед, потеряв небольшой кусочек от себя. Когда они вновь приблизились к ней, Кайл повторил действие.
- Не знаю, - наконец ответил он. – Наверное, как все – буду в колледж поступать.
- В какой? – не отставал от него Картман.
- Какая тебе разница? Я думаю, что ты не дашь мне поступить, будешь по всякому меня преследовать, и мне придется всю жизнь от тебя прятаться: менять место жительства, представляться другими именами, скрываться от полиции, Интерпола… - Кайл явно вошел в раж.
- Иди в жопу, жид! – разозлился Картман. – Я с тобой серьезно пытаюсь поговорить, а ты хрень какую-то нести начинаешь.
И толкнул его в грязный сугроб. Кайл, не удержавшись на ногах, падает прямо в «кашу». Эрик, повинуясь своим же эмоциям, не дожидаясь, пока еврей встанет, уселся на его ноги, чтобы тот его случайно (или специально) не лягнул, и начал быстро закидывать тем, что когда-то было снегом. Тело под ним ерзало, пыталось скинуть тушу с себя, руками очистить лицо от грязи, издавало какие-то нечленораздельные звуки. Наконец, Картман услышал что-то похожее на мольбы о пощаде. На удивление, сегодня ему это не доставило удовольствия. Он неохотно слез с Кайла.
Кайл отряхнулся от грязи, и Эрик понял, посмотрев в его лицо, что те непонятные звуки были смехом. Еврей радостно улыбался, думая, что все это шутка, игра. Картман был несколько взбешен. Он думал: «Надо было дождаться, пока он задохнется в снегу, а потом взять его бесчувственное тело и скинуть в пруд. И хрен знает, когда этого жида нашли бы. К тому времени его, наверняка, сожрали бы рыбы».
Ему представилась такая картина: сидит рыбак. Вроде клюнуло. Крутит рулетку. А на его крючке вместо рыбы ушанка. Она вся такая мокрая, грязная, покрыта водорослями, и по ней не понять, что когда-то она была зеленого цвета.
- Ты чего? – повторил Кайл.
- Не твоего ума дело, жид, - огрызнулся Картман.
Кайл недовольно шмыгнул носом. Он не торопился вылезать из сугроба. Картман тоже так и остался стоять над ним, смотря на него сверху вниз.
Неожиданно, Кайл с невероятной скоростью приподнялся так, что он смог рукой схватить Картмана за воротник и дернуть. Ноги Эрика тоже не смогли удержать его на льду, и он упал прямо на Кайла. Там, внизу, его губы встретились с губами Брофловски. Рука Кайла по-прежнему держала его воротник.
Поцелуй длился недолго. Картман отцепил руку Кайла от куртки, бормоча, что на улице теперь спокойно ходить нельзя, потому что евреи накидываются на спокойных и законопослушных граждан, и пора их всех сослать в лагеря, чтоб хоть какую-то пользу приносили обществу. Он поспешил встать, отряхнул брюки, и, не удосужившись помочь Кайлу встать, с самым независимым видом продолжил свой путь к дому семьи Брофловски.
Через несколько секунд его догнал Кайл.
- Так про что ты хотел серьезно поговорить? – продолжая улыбаться, спросил он.
Блин, похоже, у него сегодня было до невероятного хорошее настроение.
- Завтра, - только и ответил Эрик.
- Что «завтра»?
- Поговорим.
- Ну, завтра, значит завтра.
Они уже почти дошли до пункта назначения.
- Я дальше сам, - сказал Кайл и жестом остановил своего спутника.
Он быстро направился к дому, не оборачиваясь, по пути доставая из верхнего кармана куртки ключи, поднялся на крыльцо и бесшумно открыл дверь, за которой через секунду скрылся.
Как только еврей исчез из виду, Картман развернулся на девяносто градусов и пошел уже к себе. На дороге ему встретился знакомый кусочек льда, который валялся рядом с не менее знакомым сугробом. Он пнул ледышку, и та раскололась надвое, и обе части разлетелись в разные направления.
«Да к черту это завтра», - подумал, улыбаясь, Эрик Картман.